фото показано с : maks-portal.ru

Памяти ушедших посвящается 9 баллов вода, Я оживаю. 9 баллов меня. . . 9 баллов вода. . . . . Я. .

. . Я. . . . (Линда, Скорпионы)

При проведении спасательной операции по эвакуации терпящих бедствие в море рыбаков, в результате падения вертолета МИ-8, погибли спасатели Сочинской территориальной поисково-спасательной службы МЧС России Василий Ильяшенко и Николай Ремизов.

Прошлое не терпит сослагательного наклонения, но за каждым словом этой истории, случившейся 20 лет назад, 20 ноября 1997 года, стоят люди: те, кому повезло выжить и те, кто никогда больше не улыбнется своим родным. . .

Все, что остается от трагедий спустя десятилетия - сухие строчки материалов расследований, объяснительных записок, да кадры фото- и кинохроник. Самое светлое помнят только родные и близкие. . .

****

20 ноября 1997 года начинался как обычный день поздней осени. С прошлого вечера стояла хорошая погода, солнце уходило за чистую линию горизонта, по улицам шуршали листья - золотое время, хороший клев. На пятиместном катере четверо рыбаков вышли в спокойное море к своим сетям, выставленным с вечера.

Двигатель отказал через несколько часов, довольно далеко от берега - в полутора милях. Людям ничего не угрожало - пограничное судно, патрулировавшее этот район, заметило бы стоящий неподвижно катер и пришло на помощь, но природа распорядилась иначе - подул ветер, разыгрался шторм. Море очень быстро раскачало до 4-5 баллов и буй, к которому рыбаки привязали катер, уже не мог его удержать. В Солониках к тому моменту забили тревогу и обратились к экипажу вертолета КА-32 авиакомпании ПАНХ, который ставил в поселке опоры строящейся линии электропередач, с просьбой о помощи.

Лебедки у вертолета не было и единственное, чем экипаж мог помочь рыбакам - это сбросить трос и попробовать отбуксировать судно. Но ничего не получилось.

В 17 часов 15 минут оперативный дежурный Сочинской ТПСС получает информацию от дежурного Лазаревского РОВД "В море на траверзе поселка Лазаревское находится баркас и лодка с людьми, необходима помощь в эвакуации людей. "

Диспетчер морского порта Сочи передает: "Шторм 5 баллов".

Уже в 18 ч. 10 мин. спасатели выехали со своей базы в аэропорт и в 18 ч. 52 мин. вертолет МИ-8 авиакомпании «Сочиспецавиа» взял курс к месту ЧС. На его борту находились 2 спасателя поисково-спасательной службы аэропорта Сочи, врач, 3 члена экипажа и 6 спасателей СТПСС.

****

Я передаю слово участникам и свидетелям того времени, когда у МЧС еще не было собственной авиации и в работах могли принимать участие борта других служб, в данном случае - Ми-8 с экипажем, который был определен начальником аэропорта Сочи.

Рассказывает Сергей Петрович Васильчиков, ответственный по Сочинской территориальной поисково-спасательной службе:

Начальник спасательной службы аэропорта и его сын полетели, борт был не наш, аэропортовский. Мы с другими экипажами работали много раз, и на море, и ночные работы выполняли. А у них такого опыта не было, вот они и полетели с нами, для подстраховки взяли с собой еще и медика.

На борту оставили один плот - этот борт стоял на случай падения самолета и был оснащен различными плавсредствами. Перед взлетом они все были выгружены и только один ПСН оставлен. Потом он и сыграл свою роль. Плот сам по себе мощный, тяжелый, и, когда борт ударился о воду и перевернулся, все полетело и, видимо, плотом ребят, которые сидели на скамье, ударило, они потеряли сознание.

Потом оказалось, что у них у обоих сломаны ребра - такой силы пришелся удар. Свет потух, никто ничего не видел в этой каше. Последний выбрался Поляков - через люк. А так Василий, конечно. . . Если бы сразу зажегся этот фонарь, который был у меня, но сработал не сразу, может, кто-нибудь бы еще и нашелся. . . А так надежды почти не было.

Мы с Василием должны были работать с борта, опускаться вниз. Каргин был выпускающим, остальные были на подстраховке. Тогда Василий ногой зацепился, видимо, за что-то. Он до последнего боролся за жизнь и не мог отцепить ногу. Потом понял, что его жилет тянет наверх и приспустил его, выпустил воздух, а ногу все равно не может отцепить. . . Достал нож и стал резать жилет - хотел отстегнуться и вынырнуть. Но время уже ушло, пока он пришел в себя, пока все понял и ему не хватило дыхания. Хотя он очень долго мог задерживать дыхание, до 2 минут. Он по знаку зодиака Рыба - рыба в воде. Почему и в водолазке заниматься начал - не мог без воды, не видел себя в этой жизни без воды. Целыми днями мог пропадать в море - нырять, это была его стихия. Но вот, стихия его и забрала. Не справился. . . .

Николай с полянского отряда, опыта у него было поменьше - в Поляне было тише гораздо, чем у нас, в головном отряде. Но он был дежурным в тот день, и он полетел. Если Василий ехал, потому что у него допуск - он более опытный был. Принцип хорошей дедовщины у нас как в фильме " В бой идут одни старики" : - Ты, ты и ты - со мной! - А мы? - А вы. . . . !

Когда что-то серьезное и опасное, обычно все опытные идут в первую очередь а молодые все на тренировках отрабатывают и привлекаются постепенно. Но они всегда же все обижаются, что, мол вы нас никуда не берете. И в этот раз по роковой случайности когда пришла информация, мы собрались лететь, а он, дежурная смена и говорит, что летит помогать. Мол, вы спускаться будете, а кто пострадавших будет принимать на борту?

Этим и было вызвано такое количество людей на борту. Выпускающий, трое должны были работать в воде - мы же не знали информацию, что там будет. Перевернулась ли лодка, не перевернулась, поднимать с воды будем или нет. Мы-то готовились, что если мы не сможем их поднять, то будем дрейфовать вместе с рыбаками и поэтому у нас были маячки на одежде. Его включаешь и он начинает подавать световой сигнал.

И какое время проведешь там - никто не знал. Все мы прекрасно понимали, что по побережью идет сильное боковое течение, лодки если переворачиваются у Сочи, то через день-два их приносит в Туапсе. Тяга сильная вдоль берега, и поэтому мы прекрасно понимали, что если борт не сможет зависнуть из-за ветра или шторма, то придется прыгать к ним - если лодка перевернулась, и будем оказывать содействие и обозначать их.

Потому что во время даже небольшого шторма или штиля ночью найти в море человека очень тяжело. Вот и были маячки, чтобы нас обозначить. . . По такому маячку потом Вася и нашли, нашел его друг, который нырял и нашел вертолет. И вот судьба. Жили, как герои и как герои погибли.

Двое, которые отец с сыном погибли, у них были переломы ребер, пилот (КВС) он при ударе пробил блистер (стекло) и через него вылетел, и поэтому у него было сильно рассечено лицо.

Но, поскольку вода была холодная, около 9 градусов, то естественно, что кровь купировалась, и он получил не такую большую потерю крови. Потому что если бы была другая ситуация, то все было бы иначе.

На борту отсутствовали спасжилеты - скорее всего, их тоже выгрузили вместе с плотами и это сыграло свою роль. На мне был мокрый гидрокостюм, и жилет. У механика и КВС, соответственно, жилетов не было, и мы одели на них свои.

Минут через 20 почти все не могли даже разговаривать - они настолько замерзли. На плаву оставались трое нас, спасателей, медик из аэропорта, молодой и крепкий парень. На нем не было жилета, но мы его нашли и одели на него. Он высокий, крепкий, когда выплыли, поняли, что находимся далеко от берега, потому что огоньки от идущего поезда увидели, маааленькие такие. . . Поняли, что очень далеко (до берега), что доплыть невозможно.

И любой трезвомыслящий человек понимает, что доплыв, потеряв силы, нельзя в такой шторм выйти на берег. Это убийство. Когда мы вытаскивали людей из бушующего моря, даже спасатели, отдохнувшие, полные сил, в костюмах, чтобы вытащить тонущих, бились о волны, нахлебывались воды. . . Я прекрасно понимал, что мы не доплывем. У парня было другое понимание, опыта не было, и он решил быстренько поплыть к берегу. И, когда он поплыл, я поплыл следом, как старший, чтобы сдержать, кричал, кричал ему, но после 10 метров понял что вернуться к нашим будет очень тяжело. Я понял его задумку, что он решил быстрее доплыть до берега и остаться в живых, да еще и в жилете. Я вернулся назад, мы все сбились вместе и стали дрейфовать. Бесполезно что-либо делать, надо держаться - там течение боковое в сторону Туапсе, нас будет нести. . .

Ну и ждать момента, что будет, то и будет. В конечном итоге прилетел борт, поднялся с нарушением с Лазаревской площадки - там нет аэропорта, но вертолет стоял на дежурстве на аэродроме. Командир принял решение о взлете, чтобы хоть как-то помочь коллегам. Подлетели, но у них не было лебедки, они что смогли покидать нам - побросали, какие-то плавсредства - круги, жилеты но вертушка дует прилично, там КА-32, соосник, и все сброшенное разнесло в 20 метрах от нас. . . Доплыть до них было невозможно.

Мы им машем, чтобы они уходили, а они доброе дело делают. Пыль летит, они поняли, что мы не собираем их жилеты и ушли, а мы продолжали плыть. Через часа 2 пришло судно. Ребят трое, нас трое - всего 6, и один уплыл. . . Пришел буксир "Буг" - единственный, который мог прийти на помощь в такой шторм. Из порта Сочи.

Нас несло дрейфом к этому катеру, на котором были рыбаки, капитан буксира нас не увидел, прошел мимо. На плаву увидеть человека в шторм, тем более, когда прожектор светит - практически невозможно . Буксир остановился, его стало раскачивать. Естественно, что никто не захотел выходить за борт за нами - потом была вероятность обратно уже не попасть. И нам стали сбрасывать трапы деревянные. . . Мы дотянулись, поднялись на борт. Ребят занесли в душевую, потому что у них было сильное переохлаждение и стали поливать прохладной водой.

Посильно оказывали помощь, какую могли. Я поднялся в рубку к капитану и мы приняли решение искать остальных. Вдруг кто-то всплыл, а его могло отнести в сторону. Мы начали разворачиваться, ходить галсами и в какой-то момент луч прожектора на волне отразил что-то. Я увидел боковым зрением его и попросил повернуть прожектор, а в это время это что-то за волну ушло. И уже на обратном пути ведем прожектор, и в этот момент поднимает на другой волне этого нашего медика. Он через минут 20 замерз, понял , что сил грести нет и просто лег и дрейфовал. Тоже был практически без сознания, пришлось слазить за борт и поднимать его.

Подняли, состояние у него было тяжелое и мы приняли решение, оказавшееся правильным - спасать тех, кто на борту. Больше никого не было, никто не знал, насколько сильно они пострадали при падении. Мы пошли обратно в порт, в Сочи нас ждала скорая, ребятам оказали помощь.

Я сел в машину, поехал в аэропорт, туда прилетел самолет Центроспаса. Водитель меня отвез, я обрисовал всю ситуацию, поехали еще ночью на место произошедшего, а утром пошли давать показания в прокуратуру.

****

Из воспоминаний начальника Сочинского поисково-спасательного отряда МЧС России Николая Каргина:

При подлете увидели, что прожектор светит в море и освещает судно, где находятся люди. Обычно подходит судно, которое и снимает людей - так всегда это делается. Но шторм усиливался, и пограничники отказывались идти - для их судна это было небезопасно. Поэтому из морпорта Сочи вышел буксир, ему была поставлена задача - спасение рыбаков. Я задал вопрос про пограничников, мне ответили, что они не работают по метеоусловиям.

Пролетая над портом, мы связались с буксиром, сообщили, что идем на точку. Когда прибыли минут через 20, луч с берега освещал катер, мы прошли к берегу и пошли по лучу, чтобы не ослепить пилота. Скорость загасили, зависли над точкой, открыли дверь и убедились, что рыбаки находятся на судне. Я выбросил дымовую шашку для определения ветра. Ветер был сильный и порывистый, и в это время потух прожектор. У нас на борту была фара, мы посветили ей и приняли решение уйти на второй круг, чтобы подготовится к подъему рыбаков на борт вертолета.

Ребята были подготовлены, одеты в гидрокостюмы и спасательные жилеты. Мы подготовились для поднятия, ушли в море на круг, а потом стали возвращаться к берегу - к рыбакам, бортмеханик вышел к нам открыл дверь по ходу, мы почувствовали обычную для таких ситуаций вибрацию и увидели, как медленно приближается вода, которую хорошо освещал рулежный прожектор вертолета.

Ближе, ближе, а у нас мысль была, что мы уже круг сделали, подходим к рыбакам, высоту КВС решил сделать пониже. . . чтобы нам работать было удобнее. Ничего себе, на такой маленькой высоте летит! Понижение, понижение, а потом он как шел в воздухе, так и вошел в воду. Для нас это было неожиданно. Вода холодная, градусов 12, хлынула внутрь. . . Все вокруг закипело, у нас была открыта дверь и иллюминаторы - мы в них смотрели по бокам.

Вода зашла, вертолет перевернулся, удар был ощутимый. . . Кто о борт ударился, кого сшибло волной воды. После этого вертолет моментально наполнился водой - это в фильмах все долго плавает, а он перевернулся, и мы даже не успели воздух взять по большому счету. При перевернутом вертолете мы всплыли под пол, где образовался небольшой промежуток с воздухом.

Доли секунды и хлоп, весь фюзеляж заполнился водой. Вертолет перевернутый и дверь оказывается у него с противоположной стороны от кабины.

И чтобы что-то увидеть в этой каше, где вещи и плот плавает в темноте мы шли по переборкам. И мысль такая, что если мы упали в воду и ушли, то там глубина. Еще думаю, что тут глубоковато. . . Когда, думаю опустимся на дно и потом со дна подняться наверх, а воздуха может и не хватить. Вот эта только мысль была.

Когда дотянулся до двери и вышел, увидел, что вертолет в тот момент лежал брюхом кверху и вращался немного. Хотя лопасти и отлетели при ударе, но то, что оставалось, вращало его и по центру был открыт люк, в который мы тоже смотрели.

И один из спасателей - как раз Поляков, вылез через этот центральный люк и стоял на фюзеляже. А когда выплыли, освещения нет, единственное, что ясное небо, млечный путь и вертолет вращается. . . И люди по кругу, кто как выплывал. И все в один голос крикнули, чтобы он (Николай Поляков - прим. ) спрыгнул с вертолета - боялись, что когда вертолет будет уходить под воду, то может и его засосать за собой. Коля спрыгнул, и вертолет как подводная лодка раз и. . ушел. Так это быстро все было. . .

А потом такая тишина наступила и шторм, накрывающий с головой. Гребешки идут, захлестывают нас. Мы собрались все вместе и начали делать перекличку, кто, что и как. Поняли, кого не хватает - ждем.

Все были с фонарями, и у всех их посрывало - остался только у Сергея Васильчикова. И вот благодаря ему мы осветили всех, кто был в воде, увидели, что у командира разбито лицо - его порезало. На него одели жилет, бортмеханик подцепился к нему, а медик аэропорта был в теплой ватной куртке - ему сразу помогли от нее освободится и дали второй жилет. Береговая черта светится, звезды и перед нами проходит поезд. Людей видно, а мы в холодной воде. И не дома. . .

И через какое-то время подошел буксир. Нам повезло - сколько мы проводим спасработ, но даже днем трудно найти пострадавших за барашками. Сливается все. А у нас был фонарик и за счет этого экипаж буксира нас заметил, они увидели источник света и пошли на него. Сняли рыбаков в первую очередь, а потом пошли искать нас и по фонарю вышли. К тому времени мы переохладились уже, были без сознания.

Потом вертолет искали долго, никак не получалось найти. . . Мы помнили, куда подходили, на какую точку, с каким курсом уходили. . . когда развернулись. Взяли пригласили свидетелей и совместили все. И точно определили место падения вертолета. Когда вертолет нашли, все ребята находились там, кроме второго пилота. Он был пристегнут и выстегнулся, и, скорее всего, не доплыл.

На Васе мигал маячок - именно его и заметил Андрей Рожков, первый водолаз, обнаруживший вертолет на глубине около 40 метров.

****

Все в мире покроется пылью забвенья,

Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья,

Лишь дело героя, да речь мудреца,

Проходят сквозь годы, не зная конца.

О своих коллегах и друзьях рассказывает Николай Узиков, который на тот момент был спасателем Сочинской ТПСС МЧС России:

Приветливые, добрые — и Вася, и вся семья его такая. . . Я его знал еще до отряда, мы в секциях занимались. Вася занимался спелеологией, я скалолазанием и встречались то в пещерах Воронцовских, то на скалах. Тогда в любые выходные можно было прийти на скалы (Орлиные) и ты знал, что встретишь кого-то своих. Все сочинцы, все там.

После армии я пришел в отряд и они уже там работали все. Никогда не забудешь такое, потому что Васька первый, кто меня под воду потащил. Он такой водный был. . . Думаю, многие рассказывали об этом. Мы на Красном штурме ныряли с аппаратами, первый раз. Ну вот как детей учат в бассейне, вдоль берега - так и мы.

- Вот пока два аппарата не съешь - не вылезешь! - говорил Вася. На водолазные сборы потом почти сразу в Новороссийск поехали, потом на соревнования в Кисловодске, в 97 году. . . Он всегда передавал свои знания, был активный, постоянно участвовал в соревнованиях по тур. технике.

В лес любил походить всегда. Раньше помоложе все были и вместе везде бегали, а сейчас семьи, работа. . . расползаемся. Но в этот день мы все все равно съезжаемся, все приходят. Если не срочная работа, командировки. . .

Помню, первые соревнования были - мои первые, вторые региональные в МЧС и туда же наши поехали на ГАЗ-66 нараспашку, деловые такие. Там меня надуло, а я лидером шел - мне участвовать, в связке идти. Я расклеился, слюни, сопли - вся команда лазила, землянику собирала, что только не делали! Они за сутки меня на ноги подняли! По скалам, по природке мы первое место заняли! Меня выбрали еще до этапа скалы - я самый легкий был, самый молодой, на место пострадавшего в носилки. Все занимались туризмом в свое время, у каждого есть опыт. И вместо того, чтобы тянуть переправы - это же соревновательный момент, первый Андрей прыгнул речку в два прыжка, с краснополянского отряда, потом Васька кричит: - Поднимай! Подняли носилки и ушли. У него голос был! Орал как!! Когда прыгали с парашютами в Даховской с вертолета. Ваську было слышно, как только он с вертолета выпрыгнул. С криком "Телки!" помчался в сторону стада коров. Да, голосище был. . .

Тяжелые года были 96, 97 - много народа поуходило. Никто не мог подозревать даже, в голове не укладывалось.

Остались только теплые воспоминания об этом времени. Где бы мы не собирались - хоть на спасработах, хоть на праздники, у нас не было такого, что мы только работаем вместе. И после работы все вместе отдыхали, и на выходные вместе куда-то ехали. . . По городу и то вместе. Был коллектив и дружба, тем более все почти одногодки были. Все друг друга знали, все из секций. Я пришел, со спелеологией не очень дружил. . . И ребята нас подтягивали, учили. И в пещеры, и на сборы ездили. Все знали, чем занимаются и куда все шли работать. Все дышали в одном направлении, все понимали друг друга с полуслова. Все в отряде жили.

Вася очень трепетно относился к оборудованию водолазному, следил за ним очень тщательно. У него все было в идеальном порядке - можно было не беспокоится совсем. А как он на нас ругался, если мы ластами на дно наступали! Когда случайно задеваешь ластой дно, в ней ломаются или деформируются ребра жесткости, она приходит в негодность. А оборудование было в то время очень дорогое, его было сложно достать. . .

****

Вспоминает Евгений Поваров, которой тоже в то время был спасателем, но на вызов не полетел - полетел уже потом, на поисковые товарищей:

То, что я знал сначала - шторм около 5 баллов, 4 рыбака, наши упали рядом. Мы с Юрой Полещуком приехали в аэропорт, долго ждали, пока пилоты подготовят вертолет - газпромовский, и мы вылетим на место. Там были одни обломки, мы летали часа два, смотрели. Уже ребят всех с воды забрали и все. . . Потом уже погранцы вышли в море, 5 дней поиска, а потом вертолет нашли, подцепили и подняли с телами. . . Не нашли только второго пилота он пропал без вести.

С Васькой были давно знакомы, как с армии пришли. Меня тогда тоже на работу пригласили. Он водолаз отличный был. . . Знаем, что в вертолете боролся, пытался срезать спасжилет. Погиб через 20 дней после своей свадьбы, они со Светой расписались, мы все погуляли и через 20 дней его не стало.

Жизнь у нас была в тесном коллективе, и вот они с Колей Цымбалом гнали 66-ой с Москвы, груженный аквалангами. И на гололеде зимой перевернулись. Раздавило кабину, стекла повылетали, они как смогли, все приладили и доехали. А мы их в отряде встречали, накрыли стол - так встречали. Все свадьбы, дни рождения всегда вместе.

Коля Ремизов работал в полянском отряде, знакомы были хорошо - он с семьей переехал из Абхазии, когда война началась. Был хоть и тихий, но общительный и очень компанейский.

Видео из архива ЮРПСО МЧС РФ

Вспоминает Павел Апухтин, на тот момент - спасатель Сочинского ТПСС МЧС России:

Так получилось, что у меня были куплены билеты на концерт Линды заранее,оказалось, что это день похорон. Концерт в Зимнем был - для Линды странно.

Но там все было камерно: скрипки, виолончели - здорово. В конце концерта она попросила никого не расходиться, сказала, что знает, что сегодня похоронили ребят-спасателей и хотела бы, что бы все постояли. Они с полчаса играли просто чудесную музыку и люди стояли. . .

"Вот так, Николаевич, так надо" - такими были последние слова КВС, адресованные второму пилоту. Согласно материалам расследования, касание вертолета о поверхность воды с последующим разрушением винта, разрушением нижних блистеров кабины и опрокидыванием произошло в 19. 19. 57 (мск). Бортовые часы остановились в 19. 20. 13 по Москве. В качестве причины авиационного происшествия было названо нарушение экипажем вертолета техники пилотирования, выразившееся в снижении ниже допустимой безопасной высоты зависания над водной поверхностью. . .

Новости

Общество

.

Подробнее читайте на maks-portal.ru ...

71 +