фото показано с : kubantoday.ru

У актера Сергея Калинского уникальная творческая судьба. Окончив в 1973 году ГИТИС (факультет актеров театра оперетты, курс Б. С. Маркова и А. А. Некрасовой), выпускник столичного вуза поехал работать в Петрозаводск У актера Сергея Калинского уникальная творческая судьба.

Окончив в 1973 году ГИТИС (факультет актеров театра оперетты, курс Б. С. Маркова и А. А. Некрасовой), выпускник столичного вуза поехал работать в Петрозаводск, где в Государственном Музыкальном театре Карельской АССР артист прослужил до 1979 года. Здесь он и познакомился со своей второй половинкой — ныне заслуженной артисткой Кубани Татьяной Калинской. Потом был еще Ивановский театр.

Однако в 1980 году актерскую пару пригласили в Краснодарский театр оперетты. «Легкий жанр» в судьбе заслуженного артиста России Сергея Калинского была главным до 1995 года… А затем произошла внезапная перемена в его творческой жизни: актер ушел из опереточного храма в Краснодарский академический театр драмы имени М. Горького. Для многих коллег Сергея Калинского это действительно стало неожиданностью. Ведь совсем нечасто, если изучить отечественную театральную летопись, поющим, танцующим актерам, меняющим вектор движения в творчестве, удается найти себя в ином жанре. Сергей Сергеевич Калинский служит в Краснодарском академическом театре драме уже 21 год! Его репертуарный лист действительно значителен. У него много разноплановых ролей, исполняемых глубоко, искренне, впечатляюще. Среди последних примечательных — роль приказчика Акопа в спектакле «Ханума» режиссера Зураба Нанобашвили (нельзя забыть сцену, в которой Сергей Калинский и заслуженная артистка России Вера Великанова, играющая главную героиню, доводят зрительный зал почти до гомерического хохота).

Недавно из-за трагического ухода из жизни заслуженного артиста России Александра Катунова Сергей Калинский был введен в спектакль Вадима Данцигера «Один день из жизни города М» (по повести Федора Достоевского «Дядюшкин сон») на главную роль — Князя К. Надо сказать, что актер замечательно справился со стоявшей перед ним сложнейшей задачей.

Сергей Калинский является автором и постановщиком нескольких спектаклей. С большим успехом идет несколько лет на сцене театра драмы его спектакль «Вера. Надежда. Любовь», посвященный Дню Великой Победы.

Этим летом любимец краснодарской публики, чье появление на сцене в любом образе не оставляет равнодушным зрительный зал, отметил свое 65-летие. На днях стало известно о том, что он номинирован на соискание премии главы администрации Краснодарского края в области театрального искусства имени народного артиста СССР М. А. Куликовского.

С Сергеем Сергеевичем Калинским говорим о его семье, педагогической деятельности в Краснодарской консерватории, об отношении к театру и любви к профессии.

— Сергей Сергеевич, интересно узнать какие-то подробности из вашего детства.

— Родился я в Прибалтике, в Клайпеде. Хотя всё детство прошло в Калининграде. Отец мой какое-то время пел в одесской опере, прошел войну — служил авиамехаником, но в апреле 1945 года после выступления на каком-то из концертов его демобилизовали, отправили в Ленинград — в ансамбль Иосифа Вайнштейна. В молодости он какое-то время перемещался по стране и оказался в конце концов вместе с семьей в Калининграде — в Ансамбле песни и пляски Балтийского флота. Папа для меня — самый сокровенный человек.

Мама в войну с семьей уехала из Эстонии, спасаясь от фашистов, аж за Урал. В Таллине в свое время она окончила хореографическую школу мадам Штамм, а в Калининграде потом руководила танцевальным коллективом.

Помню, что и папа, и мама часто уезжали на гастроли. Сестра, которая старше меня на десять лет, сначала уехала в Минск, затем в Москву, поступила в ансамбль «Березка»…

— Получается, что все семья у вас была артистическая?

— Выходит так. И я был в детстве во многом предоставлен сам себе. Калининград был тогда городом, куда съезжались люди со всего Советского Союза. Наш двор, в котором я рос, был интернациональным. В нем жили и русские, и украинцы, и евреи, и латыши, и литовцы, и грузины, и евреи — национальности никто тогда значения не придавал. Если пацаны дрались, то двор шел на двор…

— И вы дрались?

— Как все, ведь я был обычным мальчишкой. У многих моих друзей детство было действительно безнадзорное. Родители старались, чтобы я не болтался на улице, загружали, чем только можно. Мама хотела, чтобы ее сын танцевал. И я танцевал у нее в ансамбле… Меня на сцену вытолкнули первый раз в четыре года. Тут же записали в кружок художественного слова. Я даже сохранил фотографию, на которой запечатлен весь тогдашний коллектив кружка, и поместил ее на своей страничке «Вконтакте». Многие откликнулись, вспоминали, как всё было хорошо в нашем общем детстве.

— Значит, всё ваше детство вы участвовали в художественной самодеятельности…

— Тогда во всех школах проводились смотры художественной самодеятельности. Были такие же смотры на уровне города, области, кустовой фестиваль детских драматических театров (а я участвовал и в театральных постановках, во Дворце пионеров пел в хоре), и очень многие ребята показывали таким образом свои таланты.

Самое интересное, я даже не думал, что буду учиться на актера, даже в мыслях этого не было. Когда меня спрашивали, куда буду поступать, отвечал, что, возможно, в калининградский судостроительный техникум. Очень любил что-нибудь делать руками. В десять лет сам починил автомобиль — папа помогал по необходимости…

Идею о том, что могу поступить в ГИТИС, подсказали друзья родителей, которые как-то пришли к нам домой в гости. Они видели меня на сцене в нескольких спектаклях. Спросив меня о том, куда собираюсь поступать, и услышав мой ответ, они чуть ли не ужаснулись: «Вы что, с ума сошли: мальчишка танцует, поет — он актер, ему в оперетте цены не будет!» А об оперетте я как-то не думал, ведь играл в драматических спектаклях на сцене Дворца культуры рыбаков. Тогда моей любимой постановкой были «Они и мы». В спектакле речь шла о комсомольцах, пионерах и хулиганах. Кстати, эту пьесу можно и сейчас ставить — есть о чём поговорить.

— Ну, вот вам сказали: поступай в ГИТИС — и вы решились?

— Самое главное, что меня друзья всё время подначивали: мы уедем и поступим, а ты здесь останешься. Хотя, когда ехал в Москву, думал, что, если не поступлю, не страшно: с удовольствием вернусь домой. Совершенно не волновался, что сейчас и мне самому кажется странным. Вспоминаю, что в ГИТИСе были огромные очереди из поступающих. Все какие-то беспокойные. А я даже не знал, где принимают документы. Иду — вижу открытые окна, а там девушки сидят. Спрашиваю: «У вас тут документы принимают? Возьмите». Ну что с меня можно было взять: 16 лет всего — пацан пацаном. Меня спросили, был ли я на консультации. Я ответил, что вот документы сдам и пойду. Консультации проводили П. М. Понтрягин, В. И. Дальман и другие мэтры. Меня они попросили что-нибудь спеть. Не знаю почему, исполнил популярную тогда песню Эдуарда Хиля «Хромой король». Очень экспрессивно.

Педагоги сказали, что я могу не приходить на первый тур, а быть сразу на втором. Я не согласился, сказал, что приду и на первый. На первом туре танцевал танго… с табуреткой. В общем, сейчас понимаю, что вытворял что-то невообразимое… Но ведь в день, когда выдали студенческий билет, мне исполнилось всего-то 17 лет.

Признаюсь, на первом курсе было мне иногда скучно. Когда начали петь оперу, понял, что это не мое. Хоть я и преподаю в консерватории, объясняю ребятам, что такое сценическое действие и действенная интонация, многие другие профессиональные моменты, ставлю студенческие спектакли, но абсолютно трезво оцениваю свои собственные данные. Мне петь в опере не дано.

— После окончания ГИТИСа вас пригласили в Петрозаводск — почему не остались в Москве?

— Меня сестра также об этом в свое время спрашивала. Я ей ответил: ну не мой это город — Москва. В Петрозаводске был замечательный театр. Мне нравилось там работать. Вообще, признаюсь, не люблю от кого-то зависеть. Заставить меня делать то, что не хочу, очень трудно. Всё, что я хотел тогда: спокойно жить и работать, делать то, что нравится. И вот так продолжается все последние 45 лет моей жизни.

— Сергей Сергеевич, в Краснодар вы приехали в 1980 году тоже по приглашению?

— Да. Тогда культурой в крае руководила Марина Михайловна Шапиро. А главным режиссером театра оперетты был Ян Ильич Сонин, с которым мы работали вместе еще в Петрозаводске. Когда он принял руководство Краснодарского театра оперетты, долго присматривался, просчитывал репертуарную политику, взаимоотношения с артистами. С ним всегда было комфортно и интересно работать.

— А ушли вы из театра оперетты, потому что произошел какой-то конфликт?

— Ради бога, что вы! Никаких конфликтов не было. Просто театр перешел в другой статус. Раньше это был театр оперетты, а это определенный жанр и соответствующий состав труппы — и уровень актерский достаточно высокий. А затем кто-то предложил преобразовать его в музыкальный театр…

К сожалению, когда умер дирижер Валерий Игнатьевич Хоруженко и уехал Ян Ильич Сонин, сильно всё поменялось. У меня стал исчезать интерес к работе. Мне было тогда 45 лет — возраст для актера солидный, хотелось что-то новое попробовать. В свое время я играл в театре оперетты сначала простаков, потом перешел на характерные роли. Играл Сирано де Бержерака и персонажей-героев. Был такой замечательный драматический спектакль «В начале мая», поставленный на 40-летие Великой Победы. Я играл Сережу Капустина — пел с большим удовольствием. За этот спектакль наш коллектив был отмечен государственной премией.

В то переломное для театра время начал карьеру педагога. Вместе с супругой достаточно долго преподавали в училище, потом я перешел в консерваторию. Преподаю до сих пор — актерское мастерство на отделении академического пения и оперной подготовки. Спасибо завкафедрой консерватории Наталье Кириченко: она в свое время меня убедила, что мне нужно этим заниматься. Умудряюсь и какие-то спектакли ставить в консерватории. Вот недавно в Крыму побывал с «Доном Паскуале» (опера Гаэтано Доницетти). Потом будет другой спектакль.

В труппу театра драмы меня принял Рудольф Александрович Кушнарев. И вот фактически 21 год служу в нем. Занимаюсь тем, что люблю. Здесь замечательные актеры. Вопреки всему, что ни происходит, наш коллектив живет и работает. В этом смысле ни секунды не жалею о том выборе, который сделал в 1995 году.

— Двадцать один год — это большой срок. Сыгранных ролей у вас было очень много. Давайте поговорим о последних. К примеру, в роли Акопа в «Хануме» вы неподражаемы.

— Объясню. Во-первых, это совершенно мой жанр. Мало того, я с этой ролью начинал в оперетте. В 1973 году в Петрозаводск был приглашен Владимир Аркадьевич Канделаки. Он и поставил пьесу Цагарели «Ханума». И мне, молодому парню двадцати с небольшим лет, поручил роль Акопа. Я сначала думал, что произошла какая-то ошибка, что мою фамилию не туда записали, когда вывешивали списки, кто будет играть в спектакле. Но Владимир Аркадьевич объяснил, что никогда не ошибается. Это была совершенно другая постановка, чем нынешняя в театре драмы. Представьте себе

спектакль, в котором занят хор в составе 45 человек, балет — как минимум 20 человек. В нем были развернутые музыкальные номера. Это был буффонадный спектакль, который шел с большим успехом. Его приезжали смотреть зрители из Ленинграда, чтобы сравнить с «Ханумой», которая шла тогда же в театре Товстоногова.

— Сейчас «Ханума» тоже пользуется невероятной популярностью у краснодарцев…

— Да. Но это спектакль, в котором много фольклора, спектакль-сказка.

— Наверное, за этот 21 год, что служите в театре драмы, вам не хватало каких-то профессиональных задач, связанных с вокалом?

— Что значит не хватает? Получается, как в известном анекдоте: умерла так умерла. Вокалом нужно заниматься всерьез. Я позволяю себе попеть немножко, но это же не рок-опера и уж совсем не оперная классика, а совсем другое.

— Сергей Сергеевич, вам пришлось вводиться в спектакль «Один день из жизни города М». Это роль для вас, как говорят, от противного?

— Я знаю, как создавался спектакль. Видел, как играл в нем Саша Катунов. Сашку я очень любил. Не скажу, что мы были с ним закадычными друзьями, но очень давно знали друг друга — со времен ГИТИСа и службы в театре Петрозаводска. Он был замечательным партнером, ведь мы вместе играли во многих спектаклях: это и «Рогоносец», и «Пианино в траве», и «Женитьбе» и так далее.

… Случилась беда. Саша ушел. И встал вопрос, что в спектакль нужно вводиться кому-то из актеров. Кто-то отказался от этой роли, сложной даже не из-за того, что нужно выучить большой текст, а в эмоциональном плане. Я понимал одно: спектакль не должен уйти со сцены, ведь на его постановку затрачены значительные средства. Нельзя было допустить, чтобы зритель лишился хорошего спектакля.

Думаю, сам персонаж — князь К. не главный во всей этой истории. Спектакль не про него, а про то, что мы своими жестокостью, равнодушием, корыстью иногда уничтожаем друг друга. Князь К. , в общем-то, безобидный, болезненно открытый, ранимый, беспомощный старый человек. И его уничтожают окружающие люди, он как лакмусовая бумага, которая проявляет каждого, кто оказывается рядом с ним.

— Я просто помню последнюю сцену в спектакле, как ее играл Александр Катунов. Была какая-то мистика: ощущение страха, жалости к персонажу, и даже казалось, что тебе как будто передается его боль. Так пронзительно получилось…

— В финале, когда я говорю слова: «Увезите меня отсюда — я не могу здесь больше оставаться», ощущаю то самое ценное для актера, что может только быть: в зале стоит звенящая тишина. И я произношу это через силу — это как ком в горле. Эмоционально сложно… Но это Достоевский, и он был определяющим в судьбе Саши Катунова…

— Сергей Сергеевич, что для вас главное сегодня?

— То же, что и всегда. Моя семья — жена, дочь и двое внуков. Важно, что, когда прихожу вечером после спектакля домой, мне навстречу вылетает младший внук и радостно кричит: «Деда пришел!» Важно, что со мной рядом есть люди, которых я люблю и уважаю, и надеюсь, это взаимно. Конечно, важна моя профессия. Я честно делаю свое дело: выдаю то, что могу,— мне это нравится делать. Взамен получаю любовь зрителей. И всё. А что мне еще надо?

Марина АДАМОВА

Подробнее читайте на kubantoday.ru ...

27 +