2019-2-22 07:18 |
Сколько замечательных исторических фактов в письмах, документах и фотографиях хранится в исторических музеях. Сколько замечательных исторических фактов в письмах, документах и фотографиях хранится в исторических музеях.
Их роль для современного человека просто неоценима. Приходи, изучай героическое прошлое, анализируй, удивляйся, учись, рассказывай детям и внукам, как оно там было в далеком ушедшем, невозвратном.
Войну я встретила в Краснодаре
Недавно убедилась, что и в домашних архивах жителей края тоже хранится немало любопытных фактов из истории нашей малой родины. В начале января посчастливилось познакомиться со старожилом краевого центра, замечательным человеком, перешагнувшим 95-летний рубеж своей жизни, Людмилой Герасимовной Малиночкой (Харченко). Людмила Герасимовна по образованию акушер-гинеколог, несколько десятков лет проработала в родильных домах №4 и 1 города Краснодара. Благодаря ее профессиональным способностям, любви к выбранной профессии на свет появились сотни малышей — жителей нашего края и России. Имеет заслуженные награды, авторитет, любящих дочерей и внуков. Прекрасная вышивальщица. Ее вышивки до сих пор на почетном месте: украшают стены собственной квартиры. В свои девяносто пять сохранила полную ясность ума, хороший юмор. Потомственная казачка. Любительница истории, театра, дочь репрессированного отца, она в течение нескольких лет собирала по «листочку», по «веточке» генеалогическое древо своих родственников по отцовской и материнской линии. Результат ее труда — внушительный фолиант из 450 страниц формата А4. Когда начинаешь читать, то зачитываешься, не оторвешься. Понимаешь, как полезны и бесценны ее воспоминания. Юность ее пришлась на годы войны, которые встретила в Краснодаре. А потом судьба приготовила ей разные испытания вместе с родителями: голод, холод, скитания по городам страны, опаленной войной.
Вкусная фамилия
— Не думала и не гадала, что мой муж, Вольт Васильевич Малиночка, уроженец села Красного Кущевского района, окажется так же, как и я, из потомственного казачьего рода. Его предки переселились на кубанскую землю из Запорожской Сечи, высадились на Таманском берегу и утверждали, что натурщиком для памятника казаку на Тамани стал один из рода Малиночек,— начала свой рассказ Людмила Герасимовна. — После переселения семья Малиночка обосновалась в станица Ивановской. Фамилия Малиночка произошла не от сладкой ягоды, а от того, что один из предков любил поспать. Сколько бы он ни спал, всё равно его находили спящим. Поэтому и получил кличку «мала ничка» (ночка). Когда же стали присваивать фамилии, то прозвище трансформировалась в фамилию Малиночка.
Мечты после выпускного бала на куче бревен в 1941 году
— Промелькнул 10-й класс, сданы экзамены. Почему-то сначала состоялся выпускной вечер для 10-х классов всех школ города в драмтеатре. А наш родной школьный выпускной проводился 20 июня, в пятницу, 1941 года. Была официальная часть, на которой нам выдали аттестаты, поздравили. Присутствовали родители выпускников, а затем было застолье, танцы. Наши мальчики тайно выпили спиртного и вели себя веселее девочек. Миша Бобнев ел черешню, стрелял косточками и приговаривал: «Всё равно война скоро и я погибну». Как будто предчувствовал свою смерть. Так и случилось, но мы не подозревали, что это будет так скоро. И он оказался в числе погибших из нашего класса не один. Не могу сейчас вспомнить все фамилии наших мальчиков, но этих: Андрея Воробьева, Жору Кравченко, Мишу Бобнева, Ростислава Коляду, Николая Семерню, Сысоева — помню. Пусть земля им будет пухом. Это ребята 1922—1923 года рождения, необстрелянные дети, которые погибли в первые дни войны. Остались в живых Борис Чепков и Володя Ярыш. Погибло и несколько девочек.
Рассвет мы встречали в школе. Все сидели на куче бревен и мечтали. Но не всем мечтам суждено было сбыться, потому что через день началась война. Об этом мы узнали 22 июня, в 12 часов дня, когда по радио с обращением к народу выступил министр иностранных дел СССР М. Молотов. Тревоге, горю и страху перед неизвестным будущем не было границ. Жизнь резко менялась. Я долго думала над выбором профессии, а тут сразу решила: стану врачом. На войне они очень нужны. Меня поддержали и родители, и подруги.
Идет война, а в мединститут конкурс четыре человека на место
— Буквально через два-три дня после 22 июня я с подругами отправилась в мединститут, и мы подали заявление с документами о приеме. Во все вузы города вступительные экзамены отменили, а в мединститут экзамены были. Даже было четыре человека на место. Мы тогда не знали такого понятия, как бронь, которая защищала студента-медика от призыва в армию, давая возможность учиться. В воздухе пахло войной, шли разговоры о первых боях за Родину. Но это еще где-то, а не у нас. Но вот однажды в июле иду к знакомым и где-то на углу улиц Пролетарской (Мира) и Насыпной (Гудимы) вижу самолет, летящий над моей головой. Отчетливо вижу фашистскую свастику. Полетел он вдоль железной дороги и сбросил две бомбы в районе нефтеперерабатывающего завода, что расположен рядом с заводом имени Седина. Самолет стал улетать, застрочили зенитки. Многие побежали посмотреть на воронки от бомб. Люди всё еще не верили, что идет война, и хотели убедиться в этом сами. Это был первый самолет и первая бомбежка Краснодара. Затем налеты немецких самолетов были почти ежедневно и строго по расписанию: в 14 часов и в 22 часа. Объявлялась воздушная тревога по радио и выли сирены, люди прятались в бомбоубежище. А я продолжаю готовиться к вступительным экзаменам, которые начнутся 1 августа 1941 года. Накануне, 31 июля, мы с подружками решили пройтись по улице Красной. Здесь впервые увидели, как с вокзала везли первых раненых в госпиталь, развернутый в здании факультета иностранных языков пединститута. Он располагался ранее на месте, где находится здание краевой администрации по улице Красной, между улиц Ленина и Гимназической. А завтра первое августа. Пишу сочинение и получаю «отлично». По химии и физике такие же отметки, а по русскому языку и литературе получила «хорошо». Первого сентября начались занятия. Первая лекция по анатомии читалась профессором Поповым в актовом зале. Потом декан Макевнин объяснил нам, что в связи с военным положением курс обучения ускоряется. За один семестр будем осваивать два: на войне врачей будет требоваться всё больше и больше. Еще вменили курсы медсестер по ускоренной программе со сдачей экзаменов. Во время занятий приходилось прерываться на 1—2 часа, чтобы спуститься в бомбоубежище во время воздушной тревоги из-за налетов вражеских самолетов. Уходила я из дома в семь часов утра, а возвращалась в 20—21 час. Проучились мы в таком темпе полтора месяца. Однажды приходим на занятия, а института нет — эвакуирован в город Ереван. Мы удивились оперативной работе руководства. Оказывается, немцы взяли Ростов-на-Дону, до Краснодара триста километров, поэтому и эвакуация была поспешной. Уехала часть профессорско-преподавательского состава и примерно одна третья часть студентов. Нам, оставшимся, объявили, что мы в отпуске. Примерно недели через четыре мы узнали, что в институте возобновляются занятия с теми, кто не уехал (немцев выгнали из Ростова).
Апрель 1942 года запомнился навсегда
День одиннадцатого апреля был солнечным и теплым. Родители собирались на работу, я в институт. Вдруг кто-то громко постучал в калитку. Несколько человек в форме НКВД — офицеры и рядовые вошли во двор. Ошеломленной моей семье зачитали довольно длинный текст, из которого я поняла, что нас выселяют из города Краснодара, но куда — не сказали. Нам дали четыре часа на сборы. С собой можно взять две тонны груза. Сразу же въехал во двор грузовик, в который нужно грузить вещи. Поставили для охраны солдата с винтовкой. Меня отпустили сообщить родственникам о нашей участи. Вся семья была угнетена. Никто нам не говорил, где наша конечная станция пути. Что ждет впереди? Лагеря, поселения, тюрьма? Смогу ли учиться? Вернусь ли когда-нибудь на Кубань? Много было вопросов — и ни одного ответа. А мне было всего 18 лет и восемь месяцев. Погрузили нас в товарные вагоны на станции Краснодар-2. Ночь с 11 на 12 апреля мы провели в вагонах. Нам в паспортах поставили штамп «Переселен на жительство в Казахскую ССР». Поезд двигался с остановками. В пути нам давали вдоволь хлеба и один раз в сутки горячий суп. До Баку мы ехали пять суток. В порту нас ждал теплоход «Амангельды». Плыли мы по Каспийскому морю до Красноводска — города в пустыне. Ни одного зеленого деревца или кустика. Далее путь через песчаную Туркмению на Ашхабад. Были в Самарканде. Затем Ташкент, Чимкент. Далее путь лежал через Актюбинск и Соль-Илецк. Всю дорогу отца мучил вопрос: за что и куда? Предполагали, что это будет Северный Казахстан, но могли повезти в Сибирь.
Еще в декабре 1941 года немцев отогнали от Москвы. Теперь фашисты рвались к Волге, к Сталинграду и на юг — к бакинской нефти. Ленинград был в блокаде. Сколько было горя! Сколько было потерь! На этом фоне мы не смели жаловаться на свою судьбу, да и кому? Ведь под нашим документом о высылке подписался сам Сталин.
Первого июля 1942 года нас выгрузили на станции Тогузак Кустанайской области. В Кустанае капитан НКВД объяснил наконец-то отцу, что его с семьей из Краснодара выслали как неблагонадежного за бездеятельность в органах НКВД. Как жить дальше? Забыть свое желание стать врачом? Нет, всё должно быть хорошо. И будет. Людмила Герасимовна через время продолжила учебу в Челябинске. Как и хотела, стала врачом.
Светлана ДРЕМАСОВА, Краснодар
НА ФОТО: Людмила Герасимовна Малиночка (Харченко) в день юбилея.
Новости.Подробнее читайте на kubantoday.ru ...
__2idadp2.jpg)
